В последние недели Россию охватила паника, сопоставимая с той, что происходила в голодном 1991-м. Тысячи граждан в разных регионах штурмуют прилавки, закупая соль. Кое-где наблюдается ажиотажный спрос на сахар и спички. И это несмотря на то, что никаких видимых причин ждать дефицита нет, а начальники один за другим бубнят по телевизору, что склады просто ломятся от товаров первой необходимости и что поводов для паники нет ровно никаких. Между тем масштабы происходящего таковы, что, если верить печати, даже мать всесильного замглавы кремлевской администрации Владислава Суркова лично отправилась в магазин и приобрела 15 кг соли.
Кремлевские начальники лишь пожимают плечами. Мол, что с пожилых людей, помнящих постоянную нехватку всего и вся, взять. Массовый психоз, мол, здравому анализу не поддается. Между тем, происходящее как минимум посягает на несколько мифов, старательно взращиваемых в сознании россиян.
Прежде всего это касается мифа о наступившей стабильности, неуклонно растущем благосостоянии и уверенности в завтрашнем дне. Общая атмосфера в стране такова, что значительная часть наших сограждан живет в постоянном ожидании, что не сегодня-завтра обязательно случится нечто весьма скверное. А чего бы это? Экономика, уверяют нас, растет, а денег даже больше, чем экономика может переварить. Пришлось вот организовать специальный Стабфонд, где нефтедоллары складируются до лучших времен. И счастье это вроде бы надолго, ведь Кремль взял курс на превращение страны в сырьевую сверхдержаву. Россия – кладовая мира. Природных богатств, нефти, газа, металлов, золота и алмазов у нас, как известно, не счесть. А народ сомневается. Наверное, не понимает, а чувствует, что незаработанное благосостояние вечно длиться не может. Что рано или поздно раздутый нефтяной пузырь лопнет. И те, у кого нет миллионных счетов в заграничных банках, живут с подспудным ожиданием катастрофы.
Второй миф – о небывалом доверии российского народа к власти. Если так, то первые же выступления официальных лиц немедленно остановили бы ажиотаж. Но нет, каждое новое заявление лишь повышало градус всеобщей нервозности. И выяснилось, что россияне вернулись к вполне советскому восприятию средств массовой информации и власти: послушал, что начальники советуют, – сделай наоборот. У людей появилось стойкое ощущение, что им постоянно врут.
Наконец, миф третий – о полном одобрении того, как Кремль ведет себя на постсоветском пространстве. Не секрет, что вся операция с перекрытием газового вентиля для украинцев затевалась российскими политтехнологами еще и в расчете на внутренний пропагандистский эффект. Россиянам, считали они, должно быть чертовски приятно посмотреть, как "наш" свернет в бараний рог вконец обнаглевших соседей, возжелавших вступить в НАТО и Евросоюз. Сам Путин долго объяснял, что новые цены на газ как раз диктуются его желанием как можно лучше обиходить россиян. А у россиян родилось, очевидно, ощущение несправедливости, исходящей от власти. И предположение, что обиженные украинцы в отместку могут не дать сахара и соли. Так выясняется, что на бытовом уровне россияне лучше, чем власти, осознают, насколько тесно связаны наши народы.
Итак, соляное дежа вю показало, что российское общество все время ждет кризиса, не доверяет власти и считает ее не слишком рациональной. И все это выяснилось в отсутствие реальных поводов для кризиса. Остается только догадываться, насколько будут россияне лояльны этой власти в условиях реального кризиса.
Опубликовано также в газете "Объединенный гражданский фронт"
