Процесс Надежды Савченко. День четвертый и первые итоги
Вчерашние сообщения минюста России про условия передачи Надежды в Украину – это не конец сюжета, но уже начало конца. Как в бородатом анекдоте про Рабиновича и английскую королеву, если вы начали торговаться, значит уже согласны. Похоже, в Нью-Йорке все-таки кто-то кому-то что-то сказал. Песков, правда, сразу отыграл, что это не окончательно, и вообще суд еще не вынес приговор, но мы уловили сигнал, спасибо. Тем не менее, дорабатывать процесс будем с полной отдачей.
Когда в среду вечером прервалась видеосвязь с Петербургом, потерпевший Геннадий Т. как раз пытался вспомнить, как следователи оформляли его показания – рукописно или на принтере. Утром в четверг связь возобновили, и в итоге общими усилиями мы дожали его вспомнить, что следователи приходили к нему домой два раза, в апреле с принтером, в мае без. Показания печатали. Похоже, так оно и было. После него допрашивали его жену Елену, ее показания тоже огласили полностью, они, разумеется, совпадают текстуально, кроме описания конца маршрута. Елена сказала, что весь кусок про киевскую хунту – не ее собственные слова. Мы это зафиксировали и двинулись дальше. Елена с дочерью и Геннадий разделились после первых двух взрывов, Геннадий отстал. Соседку "Тетю Полю" (см. тут http://echo.msk.ru/blog/ilya_s_novikov/1632238-echo/) Елена вообще не помнит, уверена, что по дороге они шли вшестером. На видео Денисова видно, что Елена и женщина в косынке идут рядом, мы предложили просмотреть видео, пока Елена и Геннадий с нами, и Елена внезапно нас поддержала.
Но прокурорам хватило нахальства и тут сказать, что видео они смотреть пока не хотят. Я тут же объявил, что в таком случае мы просим вызвать Елену с Геннадием и остальных еще раз в то заседание, в котором видео будет изучаться. В конце мы снова для протокола заявили, что как украинские граждане семья Т. не могут быть потерпевшими по нашему делу в силу ч. 3 ст. 12 УК РФ. Это приходится говорить всякий раз, если пропустить кого-то, потом это могут назвать де-факто согласием с нашей стороны. Из потерпевших недопрошенными остались дочь Геннадия и Елены и оператор Денисов. Те, кто допрошен, в основном говорят правду, это просматривается даже сквозь скопипащенные протоколы. Похоже, их просили только избегать говорить про вооруженных боевиков на блокпосту, особенно про раненых и убитых, но местами это все равно проскакивает. Этим людям можно только посочувствовать, мы просим перевести их в категорию свидетелей не потому, что имеем что-то против них или их показаний (это хорошие для нас показания).
После этого перешли к допросу свидетелей. Включили видеосвязь с Воронежем, там были наготове пять человек – жители поселка Кантемировка Бобро и Руденко, ДПСники Тертышников и Луценко, уполномоченный ФСБ Почечуев. Допросить в четверг успели только первых троих. Предприниматель Мирошников не явился. Надо сказать, что мы считаем всех этих людей лжесвидетелями. Бобро и Руденко были последним звеном эстафеты, по которой Савченко передали из Луганска. Они говорят, что подобрали ее, когда она голосовала на дороге на трассе Богучар-Кантемировка, а перед этим ездили из Кантемировки в Богучар "просто покататься". Надежда с самого начала подробно описывала, как ее передали им на руки вооруженные конвойные - http://echo.msk.ru/blog/ilya_s_novikov/1366402-echo/
Оба четко и быстро дают показания по шаблону "женщина, коротко стриженная, была одета в камуфляж и берцы", "спрашивала сколько времени". При любой попытке уточнить детали включается "не помню". С берцами вообще забавно – все используют это слово и никто не может их внятно описать и сказать, в какой момент он их видел. Была на ней тельняшка или футболка тоже никто не помнит. Так бывает, когда репетируешь роль по тексту, который за тебя писали другие. Бобро сказал, что на подъезде к Кантемировк е его остановил гаишник и оштрафовал за не пристёгнутый ремень. Заодно спросил документы у пассажиров, у Надежды их не оказалось, ее спросили кто она, она сказала как ее зовут, и что она гражданка Украины, ДПСник пошел куда-то звонить, Бобро с Руденко уехали, Надежда осталась у машины ДПС. Руденко все подтвердил.
Следующим был тот самый гаишник, Тертышников. Этот начал мяться и потеть почти сразу. Его роль в этой истории минимальна – он вызвал на перекресток офицера ФСБ Почечуева и "передал ему Савченко для выяснения". На вопрос были ли она им задержана – отвечает, что нет. А что тогда значит передал? Ну, представил ее ему, они отошли к его машине. А он ее задержал? Нет. А что бы вы стали делать, если бы она просто отказалась говорить с вами и ушла? Суд снимает вопрос как основанный на предположении. Почему вообще стали спрашивать документы у пассажиров? В области действовал план "Анаконда", меры повышенной бдительности. В какой период он действовал? Не помню. Но в тот день точно.
Самое скользкое у Тертышникова – то, что он зачем-то решил поменять показания. В июле 2014 они с его напарником Луценко сказали, что Тертышников позвонил Почечуеву напрямую. В марте они посмотрели новости о деле Савченко, обсудили это еще раз, и оба осознали, что в тот раз сказали неверно. К счастью, следователь Маньшин оставил тогда свой телефон, Тертышников позвонил ему и попросил допросить его дополнительно. Маньшин приехал из Москвы в Воронеж, провел дополнительный допрос, Тертышников внес важные уточнения: он не звонил Почечуеву по телефону, и вообще плохо того знает, а сообщил о Савченко по рации в дежурную часть, оттуда ответили, чтобы ждал сотрудника. И в первый раз он сказал, что приехало несколько человека, а в марте - что один Почечуев (Луценко тоже изменил показания в том же духе, как обычно у Маньшина – теми же словами). Это все рассказывает взрослый дядька. Судьи смотрят, слушают, никто не улыбается.
Неловко улыбаться Тертышников начал, когда я с подачи Надежды спросил, правда ли, что у него мобильник белого цвета. Она-то прекрасно видела, как он звонил из своей машины. Но эти звонки при желании проверяются, и не бьются с другими деталями истории, поэтому на финише следствия это решили подчистить и ввести в сюжет рацию. Получилось очень топорно. Лучше бы оставили так. Тертышников, некоторое время подумал, потом решительно сказал, что телефон у него черный, но показать он его не может. Тут вмешался судья, заявил, что суду безразлично, какого цвета телефон у свидетеля. В принципе, все, что мы хотели, уже прозвучало, мы еще немного попререкались, не стоит ли показать ему карту местности и просить уточнить, где кто стоял, но в итоге отпустили его так.
По итогам первой недели процесса заметны две вещи. Во-первых, фирменный стиль работы СКР – допросы под копирку, очень бросается в глаза и вызывает недоумение у непривычных к такому людей, особенно у дежурящих на заседаниях иностранных дипломатов. Это хорошо. Именно они будут докладывать своим правительствам и формировать их позицию по поводу следствия и суда. Во-вторых, уже сейчас выясняется, что на блокпосту, где погибли Корнелюк и Волошин, боевиков, похоже, было больше, чем мирных жителей. И похоже, что этот факт специально пытались затушевать.
Пока до нас не дошла очередь представлять доказательства алиби Надежды, мы в порядке альтруистического субботника показываем вранье, которое окружает другие части истории. Для решения основной задачи – фактического освобождения Надежды – это все не существенно. Можно было бы вообще не вникать во все, что касается событий в Воронеже и мнимого перехода границы, да и обстрела тоже. Но для самой Савченко это важно, так что будем вникать. Это помимо прочего, еще довольно увлекательно.
! Орфография и стилистика автора сохранены
