Один из болезненных страхов современных интеллектуалов (хотя он и не главный) — это страх сказать банальность, повторить азбучную истину. Это сродни почему-то вбитому со школы страху повторов в абзаце (однако почему-то Пелевин, у которого тех повторов множество, популярен, а вот его критики — как-то не очень).
Но я сейчас не совсем о литературе. Хочется сказать об азбучных истинах. Которые как раз и надо повторять!
Например, такую: даже в ограниченной ядерной войне всем сторонам (а также и нейтралам), которые, к своему несчастью, выживут, гарантировано попадание в ад. Который разверзнется прямо тут, на Земле.
И вот даже среди комментаторов уважаемого Александра Скобова, который эту самую истину повторил, не боясь "банальностей", нашлись сомневающиеся.
Но больше удивило другое: люди пишут — вот бы сделать фильм о постапокалипсисе! Такой, чтобы проняло.
Люди! Всё давно было! И в США — было. И в СССР времен излета — было. Кто сейчас помнит название "Письма мертвого человека"? А ведь шум вокруг фильма был немалым.
Не так важно, что с одним из авторов потом случился "имперский поворот" — фильм-то остался.
А был и не менее нашумевший — и в США, и в мире — фильм "На следующий день".
Но ведь этого мало!
Есть компьютерные игры — например, знаменитый Fallout. Есть масса книг, и даже самые развлекательные из них, те, где человечеству вроде бы отчасти повезло — они все о том же: после ядерных ударов наступил ужас и хаос, Земля не разрушилась, но и вне зоны поражения общество было отброшено в дикое средневековье.
От "Марсианских хроник" Брэдбери до "Путешествия Иеро" Стерлинга Ланье — все это об одном. О катастрофе. От которой выжившее человечество не оправится полностью и через тысячи лет.
Вот, например, мультфильм по Брэдбери. Мир дожил до искусственного интеллекта, до "умных домов"... и до "попадут в рай/просто сдохнут". "Умный дом" ненадолго пережил владельцев — и до последнего стремится к порядку и "стабильности". Уже не для кого-то — просто так... Хозяев больше нет, по улицам бродят умирающие одичавшие собаки.
Или — ядерная зима, песня группы Complex numbers из рок-оперы, в которой идет речь о мире, где СССР все-таки пережил самого себя. И все-таки дожил до ядерной войны. В которой были похоронены все...
И бункер никакой не спасет. Во всяком случае, не спасет от ада на земле. Почему бы тем властным "элиткам", которые мечтают о том, что они смогут отсидеться, просто не посадить самих себя под домашний арест — это будет такой бункер-лайт. И нам было бы спокойнее...
Я предлагаю просто напрячь память — и вернуться к риторике того самого СССР на излете.
"Мы все в одной лодке".
А что, здесь что-то не то?
Где Ухань — и где мы? А ведь события, происходящие в китайских городах, уже сказываются на всех. Даже если нет заболевших — есть производства, завязанные на КНР. Повсеместно.
Лучше осознавать себя гражданами Земли, а уже потом — кем-то еще. Планетка-то — небольшая, в одном полушарии чихнут, на другом — биржи отзовутся. Как минимум...
"Общечеловеческие ценности".
То, на чем оттоптались с удовольствием существа с "той стороны баррикад". Но если бы мы не боялись говорить "банальности", их риторика свернулась бы очень быстро. Этим, хихикающим по поводу "либерастов" и "общечеловеков", посоветую провести небольшой эксперимент — не есть дня 2-3. Ничего страшного, некоторым из них это было бы даже полезно. А потом можно и продолжить хихикать — если получится. Если сами себя не осознают "общечеловеками", для которых утоление голода — безусловная ценность. Как и жизнь.
"Нет и не будет в войне победивших сторон".
Вот что тут неясного? Да, не будет.
Несколько дней назад вспоминали годовщину самой мощной антикоммунистической демонстрации в СССР. Тридцать лет с тех пор прошло.
Почему люди тогда выходили? Причин было множество, одна из них — желание избавиться от страха перед глобальной войной.
К сожалению, не избавились...
Не бойтесь говорить об азбучных истинах. Можем повторить? Надо повторять! Повторять и повторять простую избитую истину, что милитаризм никого до добра не довел. И до рая — тем более. Но вполне может довести до радиоактивного пепла.
