Несколько слов о перспективах развития военно-политической ситуации на восточно-европейском фронте.
Участившиеся визиты Путина в штаб Южного округа в Ростове вряд ли спровоцированы мистическим желанием подискутировать постфактум с тенью Пригожина, отметившегося посещением этой "достопримечательности" в своем последнем "героическом" походе. Но и другого практического смысла регулярно "нырять" в этот аквариум нет.
По всей видимости, мы имеем дело с медленно разворачивающейся предвыборной кампанией, в рамках которой поддержание образа главковерха, держащего руку на пульсе, является обязательным элементом.
Справедливости ради следует заметить, что он не тратит на это слишком много времени, совмещая посещения штаба с возвращением из своих восточных (а других и нет) зарубежных турне. И это, пожалуй, главное доказательство того, что ничего серьезного там пока не происходит.
Впрочем, та же предвыборная логика может подтолкнуть Кремль к такой же политически мотивированной зимней военной кампании, какой была только что завершившаяся украинская летняя кампания. Когда я пишу “политически мотивированная”, я имею в виду прежде всего то, что речь идет о наступлении, которое с сугубо военной точки зрения не должно было бы иметь место, но становится необходимым по причинам политического порядка. То есть, хотя Россия и не обладает сегодня достаточным ресурсом для стратегического наступления, политическая конъюнктура может потребовать такого наступления, и военным придется его организовать.
Надежда на то, что увязшему на Ближнем Востоке Байдену будет не до войны “на два фронта”, только создают дополнительные стимулы замутить что-нибудь по-русски иррациональное. Это сделает сезон зимы 2023-2024 гораздо менее тусклым с точки зрения военых событий, чем предполагалось, а саму избирательную кампанию сделает живой и эмоционально насыщенной.
Все же я надеюсь, что Путину хватит ума не украшать начало своего с большой долей вероятности последнего президентского срока многочисленными “мясными штурмами”. В этом случае ситуация на фронтах довольно быстро упадет в “стратегическую стабильность”. Позиционная война априори считается выгодной России и невыгодной Украине, не обладающей военной самодостаточностью.
Но и для России все не так просто. Очень длительная пауза несет в себе для Путина не меньшие риски, чем для Зеленского. Застрявшая в окопах армия довольно скоро начнет разлагаться. Такое давно забытое явление как “массовое дезертирство” вернется страшной тенью, напоминающей о событиях столетей давности. Необходимо будет либо идти на домобилизацию, чтобы обеспечить ротацию, либо открывать внутренний фронт против членов семей ранее мобилизованных. Да и технологический голод начнет потихоньку сказываться.
Все это приведет к тому, что через полтора – два года максимум Путину придется идти на обострение. Вечно ждать, пока Украина сломается, не выдержав ресурсой войны, он не сможет. У него свои ограничители. Таким образом, даже если прогноз о падении в позиционную войну окажется верным и во внешнем мире за это время не произойдет глобальных перемен, кардинальным образом меняющих все ситуацию, то все равно можно смело прогнозировать через полтора-два года новое плато нестабильности на восточно-европейском фронте.
В этом случае на рубеже 2025-2026 годов “медленная фаза войны” снова сменится ее “быстрой фазой”, что с большой долей вероятности приблизит нас к развязке ситуации в ту или иную сторону. Десятилетняя война, как между Ираном и Ираком, представляется гораздо менее вероятной.
! Орфография и стилистика автора сохранены
